ǀ English ǀ Español ǀ Français ǀ Italiano ǀ Português ǀ Русский ǀ
- Восстание в Казахстане (CrimethInc.)
- Массовые выступления в Казахстане: «цветная революция» или восстание рабочего класса? (Заново Медиа)
- Заявление российских анархо-синдикалистов и анархистов о ситуации в Казахстане (КРАС)
- «У народа еще будет возможность избавить страну от диктатора» (Прамень)
- Казахстан после восстания (CrimethInc.)
Презентация Классовая Война
После накопления опыта последних лет и особенно 2021 года, например, забастовки в Жанаозене, рабочий класс в Казахстане поднимается на массовое восстание, вызванное 100-процентным повышением цен на топливный газ (который они сами производят), что будет означать повышение всех средств к существованию. По мере развития протестов требования расширяются.
Ниже приводится ряд текстов боевиков, которые описывают события и могут дать представление о том, что произошло в Казахстане. Публикация этих текстов ни в коем случае не означает нашего одобрения всех анализов, развитых в них, не говоря уже о программных позициях групп и личностей, которые их подготовили.
Восстание в Казахстане
Интервью и оценка событий
Источник: https://ru.crimethinc.com/2022/01/06/vosstaniie–v–kazakhstanie–intierviu–i–otsienka–sobytii-1/
ǀ Deutsch ǀ English ǀ Español ǀ Français ǀ Italiano ǀ Polski ǀ Português Brasileiro ǀ 中文 ǀ
В Казахстане вспыхнуло полномасштабное восстание в ответ на рост цен и насилие со стороны авторитарного правительства. Демонстранты захватили правительственные здания во многих частях страны, особенно в Алматы, самом густонаселенном городе, где они временно заняли аэропорт и подожгли здание администрации. В то время, как мы публикуем эту статью, силовики захватили центр Алматы, убив при этом по меньшей мере десятки людей, а войска из России и Беларуси прибывают для подавления протестов. Мы должны знать, почему люди, оказавшиеся на грани этих репрессий, восстали. В этом репортаже мы приводим интервью с казахским эмигрантом, который рассказывает, что заставило людей в Казахстане восстать, а также последствия этого восстания для региона в целом.
“Такого, что сейчас происходит в Казахстане, тут ещё не было.
Всю ночь гремели взрывы, полицейские избивают людей, кто-то жгёт ментовские машины, и какие-то случайные тачки. Сейчас народ идёт по главным улицам и что-то происходит возле акимата (здание мэрии).”
-Одно из последних сообщений, которое мы получили от нашей товарищки в Казахстане, анархо-феминистки из Алматы, незадолго до 16:00 (по восточно-казахстанскому времени), перед тем как мы потеряли связь.
Мы должны рассматривать восстание в Казахстане в глобальном контексте. Это не просто реакция на авторитарный режим. Протестующие в Казахстане реагируют на тот же рост цен, против которого люди протестуют по всему миру на протяжении многих лет. Казахстан – не первое место, где повышение стоимости газа вызвало волну протестов – точно такое же происходило во Франции, Эквадоре, и других странах мира при самых разных администрациях и режимах.
В этом конкретном восстании важно не то, что оно беспрецедентно, а то, что в нем участвуют люди, сталкивающиеся с теми же проблемами, с которыми сталкиваемся и мы, где бы мы ни жили.
Срочность, с которой Россия предпринимает меры по оказанию помощи в подавлении восстания, также имеет большое значение. Организация Договора о коллективной безопасности [ОДКБ], военный альянс, состоящий из России, Армении, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана и Таджикистана, где Россия играет ведущую роль, обязалась направить свои войска в Казахстан. Это первый случай, когда ОДКБ направляет войска для поддержки страны-члена; в 2021 году она отказалась помочь Армении во время конфликта с Азербайджаном.
Поучительно, что война между Арменией и Азербайджаном не привела к вмешательству ОДКБ, в то время как мощное протестное движение вызвало его в течении нескольких суток. Как и в других имперских проектах, главной угрозой для российской сферы влияния является не война, а революция. Россия извлекла значительную выгоду из гражданской войны в Сирии и турецкого вторжения в Рожаву, играя против Сирии и Турции, чтобы закрепиться в регионе. Одним из способов, с помощью которого Владимир Путин удерживает власть в России, было сплочение российских патриотов для поддержки его в войнах в Чечне и Украине. Война – вечная война – является неотъемлемой частью российского имперского проекта, так же как война служит американскому имперскому проекту в Ираке и Афганистане. Война – это здоровье государства, как выразился Рэндольф Борн.
Восстания, с другой стороны, должны подавляться любыми средствами. Если бы миллионы людей в российской сфере влияния, томящиеся в условиях сочетания клептократии и неолиберализма, увидели, что в какой-либо из этих стран произошло восстание, они поспешили бы последовать этому примеру. Глядя на волны протеста в Беларуси в 2020 году и в России год назад, видно, что многие люди склонны присоединиться к протестам даже без надежды на успех.
В капиталистических демократиях, таких как США, где выборы позволяют сменить одну банду корыстных политиков на другую, сама иллюзия выбора служит для того, чтобы отвлечь людей от действий, направленных на реальные перемены. В авторитарных режимах, таких как Россия, Беларусь и Казахстан, такой иллюзии нет; царящий порядок навязывается только отчаянием и грубой силой. В таких условиях любой может прийти к выводу, что революция – это единственный путь вперед. Более того, правители всех трех этих стран обязаны своей властью волне революций, произошедших начиная с 1989 года и приведших к распаду Восточного блока. Вряд ли можно винить их подданных в том, что они подозревают, что только революция может изменить их положение.
Революция – но с какой целью? Мы не разделяем оптимизм либералов, полагающих, что социальные перемены в Казахстане будут простыми – достаточно прогнать автократов и провести выборы. Без глубоких экономических и социальных изменений любые политические перемены оставят большинство людей во власти того же неолиберального капитализма, который их сегодня и разоряет.
И в любом случае, Путин так просто не сдастся. Реальные социальные изменения в российской сфере влияния, как и на Западе, потребуют длительной борьбы. Свержение правительств необходимо, но недостаточно: чтобы защитить себя от будущих политических и экономических навязываний, простые люди должны будут развивать коллективную власть на горизонтальной, децентрализованной основе. Это работа не одного дня или года, а целого поколения.
Что анархисты могут внести в этот процесс, так это предложение, что те же структуры и практики, которые мы развиваем в ходе борьбы против наших угнетателей, должны помочь нам создать лучший мир. Анархисты уже сыграли важную роль в восстании в Беларуси, показав ценность горизонтальных сетей и прямого действия. Мечта либерализма – переделать весь мир по образу и подобию США и Западной Европы – уже показала себя пустой: США и Западная Европа причастны ко многим причинам, по которым усилия по реализации этой мечты потерпели неудачу, в Египте, Судане и в других странах. Мечту об анархизме еще предстоит испытать.
В ответ на события в Казахстане некоторые предполагаемые “антиимпериалисты” снова повторяют извечный тезис российских государственных СМИ о том, что любая оппозиция любому режиму, который является союзником путинской России, может быть только результатом вмешательства Запада. Это особенно вопиюще, когда страны, находящиеся в сфере влияния России, в значительной степени отказались от любых притязаний на социализм, отдав себя на откуп неолиберальной политике, которая как раз и вызвала восстание в Казахстане. В условиях глобализации капиталистической экономики, когда все мы подвержены одинаковой степени наживы и прекарности, мы не должны позволять соперничающим мировым державам разыгрывать нас друг против друга. Мы обязаны видеть весь этот фарс насквозь. Давайте делать общее дело на разных континентах, обмениваясь тактикой, вдохновением и солидарностью, чтобы переосмыслить наши жизни.
Простые люди в Казахстане, восставшие на этой неделе, показали, как далеко мы можем зайти – и как далеко мы должны зайти вместе.
Российские и белорусские войска отправляются в Казахстан.
Предыстория восстания
Рано утром 6 января, после того как из-за отключения Интернета не удалось взять интервью у участников движения в Алматы, мы взяли следующее интервью у казахстанского сторонника анархизма, живущего за границей.
Для контекста, какие анархистские, феминистские и экологические проекты или движения существовали в Казахстане в 21 веке?
Вначале была оппозиция первому экс-коммунистическому президенту Нурсултану Назарбаеву, который в итоге возглавил Казахстан в постсоветскую эпоху. С середины 1990-х годов он начал становиться более авторитарным, меняя структуры управления, чтобы получить более широкие президентские полномочия. Этим Назарбаев нажил себе противников в политической элите по всему политическому спектру. Удивительно, но коммунисты, социал-демократы, центристы и сторонники бизнеса объединились, чтобы призвать к принятию более демократической конституции с ограниченной президентской властью.
Что касается низовых движений, то были анархисты, которые были скорее подпольным движением, и социалисты, лидер которых в итоге бежал из Казахстана. Были также националисты и радикальные исламисты, но, опять же, они не были очень популярны, они тоже были подпольными явлениями.
Что касается экологов, то если они и привлекали внимание общественности, то в основном благодаря правозащитным группам. В Казахстане только шесть зарегистрированных партий имеют право участвовать в выборах, остальные просто отклоняются. Однако существует множество групп по защите прав избирателей.
С 2000-х годов правительство не допускало к выборам ни одну реальную оппозицию. У кандидатов разные лица, но одинаковые посылы, чтобы создать видимость “конкурентной” политической среды, в которой постоянно побеждает один сильный человек – подобно ситуации в России, Беларуси и других диктаторских постсоветских странах.
Есть ли в Казахстане оппозиционные партии?
Что касается оппозиционных партий, то в Казахстане их практически нет. Такие партии существовали в 1990-х и 2000-х годах, но все они были закрыты или запрещены правительством. Сейчас есть люди, которые утверждают, что представляют оппозицию, но они живут за границей, например в Украине. У них нет реальной связи с народом.
Внутри этих партий также существует своего рода соперничество: я наблюдал, как все они обвиняют друг друга в сотрудничестве с правительством. Они пытаются заманить недовольных граждан в проекты, которые на самом деле не представляют никакой угрозы для правительства, в дела, которые создают иллюзию перемен, например, предлагают людям вести мирный диалог с местными чиновниками или участвовать в выборах, специально испортив бюллетень, чтобы “протестовать” против выборов – любая тактика, которая создает иллюзию борьбы с правительством, хотя на самом деле это является пустой тратой времени.
В последние годы оппозиция такого рода начала появляться и внутри страны; из ниоткуда появились случайные активисты, создающие политические движения и проводящие пикеты, не испытывая при этом никаких преследований, в то время как обычных людей всегда задерживает полиция сразу же, как только они выходят протестовать.
Одна необычная оппозиционная группа – не могу сказать, является ли она контролируемой оппозицией – называется “Демократический выбор Казахстана”. Ее возглавляет бизнесмен, живущий во Франции, по имени Мухтар Аблязов. Если вы поищете его имя, то увидите статьи о делах об отмывании денег и судебных исках. В 1990-х годах он был министром; когда он присоединился к оппозиции, правительство Казахстана посадило его в тюрьму. Он вышел, но в итоге бежал из Казахстана и жил в изгнании. С тех пор он возглавляет политическую оппозицию, пользующуюся наибольшей поддержкой в социальных сетях. Большинство всех, кто связан с его движением, подвергаются преследованиям и арестам; это происходит с 2017 года. Каждый протест, который он организовывал из-за рубежа, подавлялся, в общественных местах присутствовали массовые наряды полиции. Были случаи отключения интернета по всей стране.
В любом случае, то, что происходит сейчас в Казахстане, совершенно неожиданно.
Какая напряженность внутри Казахстана предшествовала этим событиям? Какие можно выделить острые темы в казахстанском обществе?
То, что действительно всколыхнуло население, произошло в городе Жанаозен. Этот город приносит прибыль от продажи нефти, но его жители – одни из самых бедных в стране. Город известен кровавыми событиями 2011 года, когда произошла забастовка рабочих, и правительство приказало полиции стрелять в людей. Эта трагедия осталась в памяти народа, особенно жителей города, и с тех пор в городе прошли еще несколько небольших забастовок в нефтяной промышленности, хотя они были мирными и не привели к кровопролитию. С 2019 года забастовки и протесты стали более частыми. В то же время, в силу экономических факторов, люди стали более активными в политике по всей стране, поскольку цены на нефть упали во всем мире, что повлияло на экономику Казахстана. Поскольку казахстанская валюта – тенге – слабела, люди могли позволить себе все меньше и меньше.
В Казахстане также существуют другие серьезные проблемы: отсутствие чистой воды в деревнях, экологические проблемы, люди живут в долг, коррупция и кумовство в системе, в которой любой протест может быть легко закрыт. Большинство людей продолжали жить в таких условиях, пока экономика служила казахстанским бизнесменам-миллиардерам, имеющим связи с правительственными чиновниками и разными известными людьми. В начале 2000-х годов у жителей Казахстана появился проблеск надежды, поскольку экономика росла благодаря запасам природного газа; как следствие, уровень жизни населения в целом повысился. Но все изменилось в 2014 году, когда цены на нефть упали во всем мире, а война в Украине привела к санкциям против России. Это отразилось на Казахстане, поскольку он зависит от России.
В 2014-2016 годах было несколько небольших протестов, но они были быстро подавлены. В 2018-2019 годах они усилились, отчасти благодаря вышеупомянутому оппозиционному бизнесмену Мухтару Аблязову, который использовал социальные сети, чтобы набрать обороты. Политические протесты и сопутствующий активизм были организованы под знаменем партии “Демократический выбор Казахстана”.
Ситуация ухудшилась после 2020 года, когда разразилась пандемия COVID-19. Люди потеряли работу, некоторые остались без средств к существованию, не получая практически никакой поддержки от правительства, а ограничения на медицинское обслуживание только усилили разочарование и недоверие к правительству. А затем выросли цены на товары, в частности, на продукты питания. Это происходило во всем мире, но на Казахстан это оказало особенно значительное влияние.
Если вернуться к городу Жанаозен, в котором произошло кровопролитие 2011-го года, то цена на сжиженный газ резко возросла в этом самом городе, где это топливо фактически производится. Эта цена постоянно росла в течение последних десяти лет, но в итоге она выросла еще больше, когда правительство прекратило субсидировать ее, предоставив решать рынку.
В городе уже проходили небольшие протесты по этому поводу, но 1 января 2022 года цена на сжиженный газ, который используется для питания автомобилей, неожиданно удвоилась. Это взбесило людей. Они массово вышли на площадь протестовать. Правоохранительные органы, казалось, не решались разогнать протест. Другие деревни в провинции поднялись и начали перекрывать дороги в знак протеста. Затем, через несколько дней, протесты распространились по всей стране.
То, что началось с протеста против повышения цен на бензин, в значительной степени выросло из-за других проблем, о которых я упоминал ранее. Люди были мотивированы выходить на улицы и бастовать еще больше.
Опишите повестку различных групп по обе стороны этой борьбы. Есть ли среди демонстрантов определенные фракции или течения?
Сначала правительство игнорировало проблемы с ценами на газ, пытаясь приучить людей к ним, даже обвиняя потребителей в высоком спросе. В конце концов, они снизили цены, но это не остановило протесты. Тогда государство, по сути, отрицало свою причастность к повышению цен на газ, но по мере усиления протестов правительство начало уступать, пытаясь успокоить людей. Например, они пообещали ввести определенную социальную политику, предложить людям экономическую помощь, после того как они игнорировали их в течение многих лет.
Но протесты так и не прекратились. Мало кто доверяет правительству или поддерживает его. Люди, выходящие на демонстрации, просто хотят лучшей жизни, такой, какую они представляют себе в развитых европейских странах. Конечно, требования у разных людей разные: одни требуют отставки всего правительства, другие – новой формы демократического правления, в частности, парламентской формы без исполнительного президента, третьи – увеличения количества рабочих мест, развития промышленности и улучшения социальных условий.
Самые ожесточенные беспорядки и грабежи происходят в старой советской столице Алматы, которая является финансовой метрополией Казахстана. Люди грабят магазины и поджигают здания. Народ захватил здание местного правительства и поджёг его.
Правительство внесло свой вклад в эту ситуацию, поскольку не выполнило требование уйти в отставку и сформировать новую демократическую политическую систему. Нынешний президент Казахстана, который является близким союзником бывшего и первого президента Назарбаева, подливает масла в огонь, отказываясь передать свои полномочия. Чем дольше он будет оставаться на своем посту, тем больше будет насилия, поскольку ни правительство, ни протестующие не могут пойти на компромисс. Пока это будет продолжаться, люди, прибегающие к насилию, смогут продолжать оставаться безнаказанными. В Алматы царит беззаконие; похоже, никто не знает, кто там сейчас главный, поскольку офис мэра сожгли, а сам он исчез с глаз долой. Весь город забаррикадирован, по улицам ходят вооруженные демонстранты.
Теоретически в городе действует комендантский час, но на практике правоохранительные органы отсутствуют или присоединились к протестующим, так что город похож на коммуну [т.е. на Парижскую коммуну], как я слышал. На данный момент, учитывая то, как разворачиваются события, я бы назвал людей там не протестующими, а революционерами – особенно видя там вооруженных гражданских.
Представьте хронологию событий прошедшей недели.
Протест начался в нефтедобывающем городе Жанаозен 2 января. На следующее утро другие города и сёла западного Казахстана начали протестовать в знак солидарности.
Самые массовые протесты прошли ночью, когда волнения охватили другие города, включая Алматы. Поздно вечером 4 января народ в Алматы вышел на главную площадь перед мэрией. Там занимали позиции огромные отряды полиции. Начались столкновения, но протестующие взяли верх.
Их разогнали рано утром 5 января, но они снова перегруппировались туманным утром примерно к 9 утра. Некоторые сотрудники правоохранительных органов даже перешли на другую сторону баррикад и присоединились к протесту. В конце концов, протестующие снова вышли на площадь примерно к 10 часам утра, сумели взять штурмом мэрию и подожгли здание. Сотрудники правительственной службы безопасности покинули Алматы, оставив город под контролем протестующих.
С тех пор, похоже, президент снова направил туда войска в попытке взять город под контроль. Я не знаю, как это происходит, но я слышал, что в ночь на 5 января или рано утром 6 января люди начали мародерствовать и красть оружие, были сообщения о выстрелах.
В других городах все более мирно, на площадях проходят массовые акции протеста. Я думаю, что протестующие захватили здания местных органов власти в нескольких других городах, но, насколько я знаю, в них меньше беспорядков по сравнению с Алматы.
В столице, Нурсултане, все спокойно, однако можно наблюдать огромное количество ОМОНа, окружившего президентский дворец. По сути, весь президентский дворец заблокирован.
Короче говоря, весь Казахстан сейчас похож на Голодные игры. Если вы смотрели трилогию Голодные игры или знаете краткое содержание сюжета, вы понимаете, о чем я говорю. Народ один за другим захватывает контроль над различными городами. Опять же, президент не хочет уходить и позволить оппозиции изменить систему. Так что если этого не произойдет, я ожидаю еще больших беспорядков, пока правительство не будет свергнуто или протест не будет жестоко подавлен.
Как вы думаете, есть ли у участников этих протестов какие-то ориентиры на протестные движения, которые вспыхнули во Франции, Эквадоре и других странах мира в ответ на рост цен на топливо? Что лежит в основе используемых ими тактик?
Я думаю, что многие из них находятся под влиянием протестов, произошедших в других постсоветских странах, таких как Беларусь и Кыргызстан. Похоже, что в Алматы жители брали пример с соседнего Кыргызстана, где люди также штурмовали правительство и сжигали здания, но по сравнению с Кыргызстаном правительство было свергнуто быстрее. Кыргызстан пережил уже три революции; учитывая его близкое расположение и культурные связи с Казахстаном, поскольку обе страны говорят на тюркских языках, я думаю, что его пример сыграл важную роль в Казахстане.
Каковы возможности того, что произойдет дальше?
С моей точки зрения, я могу представить себе несколько сценариев. Либо правительство уходит в отставку – или свергается – и Казахстан начинает двигаться по пути демократизации, либо правительство подавляет восстание с огромным применением силы, включая привлечение других стран.
Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев просит ОДКБ (Организация Договора о коллективной безопасности, военный союз, состоящий из России, Армении, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана и Таджикистана) прислать “миротворцев”. Короче говоря, президент завозит иностранные войска в Казахстан для подавления протестов. Либо вооруженные протестующие каким-то образом отразят эти силы и правительство падёт, либо революционеры сдадутся или будут раздавлены.
Казахстан ждет мрачное будущее. Это война за свободу или поражение, а поражение означает потенциальную потерю еще больших свобод и, возможно, суверенитета.
Что могут сделать люди за пределами Казахстана, чтобы поддержать вас или других участников борьбы?
Единственный реальный способ поддержки для людей за пределами Казахстана – это привлечение большего внимания к событиям и, возможно, организация какой-либо помощи.
Заключение: Взгляд из России
Размышления российского анархиста о последствиях восстания в Казахстане для всего региона. Вы также можете прочитать мнение белоруских анархистов и анархисток здесь.
После десятилетий репрессий, неудач и поражений, почему надежда появляется снова и снова, как мы это можем наблюдать в Беларуси, России, Кыргызстане, а теперь и в Казахстане? Почему после того, как наши родственники, друзья и соседи падают на асфальт, застреленные полицией или армией, люди продолжают бороться? Как получается, что мы раз за разом получаем шанс испытать ветер перемен и волнений? Почувствовать далёкий вкус всего того, чем может быть наша жизнь вместо того, как мы живём сегодня?
Некоторые ответы на эти вопросы мы можем прочесть в строках казахского музыканта Ермена Анти из группы Адаптация:
“Сколько б ни стреляли, все равно не хватит пуль.
Сколько б ни давили, всё равно ползут наружу
Справедливой ненависти новые ростки,
Дети Прометея, что несут огонь озябшим людям.”
Смотря на события последних десятилетий в Казахстане, Беларуси, России и Кыргызстане, к месту задаться вопросом, чего может достичь сотрудничество между инициативами и движениями, борющимися за освобождение, на международном уровне. Такие связи могли бы позволить нам обмениваться политическим и культурным опытом, укреплять общее дело, которое должны разделять народы этих стран. Однако в отличие от того, насколько экономика и политические реалии этих стран взаимосвязаны и взаимозависимы, анархистские движения, группы, коллективы – разъединены.
Казахстан может быть примером того, что может произойти завтра в России, Беларуси и других странах этой части мира. Сегодня в России люди боятся за свою жизнь, когда думают о том, чтобы выразить инакомыслие в любой форме. Но завтра мы можем увидеть Жанаозен и Алматы в городах России, Беларуси (снова!) и других стран. Мы можем забыть об уверениях, что “здесь этого не может быть” – то, что может и не может произойти, зависит, прежде всего, от того, что мы можем себе представить и каковы наши желания.
Когда случаются ситуации, подобные той, что мы наблюдаем сегодня в Казахстане, мы видим, насколько важно быть связанными с другими людьми в обществе. Сегодня мы удивлены происходящим – зачастую нас даже может и не быть среди людей на улицах, сражающихся и защищающих друг друга плечом к плечу или выполняющих другую важную работу в поддержку восстания. Чтобы быть готовыми к таким сценариям, мы должны уметь сталкиваться с противоречиями внутри наших сообществ и в обществе в целом. Нам нужно уметь вносить предложения и доносить свои идеи до окружающих в подобных ситуациях. Конфликты, разногласия и изоляция душат людей в движении, которые в противном случае могли бы посвятить свою жизнь революционной борьбе. Когда я задаюсь вопросом, что нужно для того, чтобы мы встретились друг с другом на улицах и в домах, шагали вмести вместе, заботились друг о друге и боролись вместе, то вижу необходимость иного человеческого подхода как минимум в наших кругах. Мы должны сообща создавать а расширять возможности для борьбы, развития и выживания.
Из этого происходит вопрос: что нам нужно изменить в нашем отношении друг к другу и к другим людям, как мы относимся к борьбе и нашим движениям? Они должны быть источником жизни и вдохновения, который может предложить людям способы думать, бороться и жить по-другому.
Например, можно вспомнить феминистское движение в Казахстане, которое было в центре общественного внимания и дискурса очень часто в 2010-х годах, которое публиковало феминистский журнал и подняло эту тему в Казахстане так, как её никто до этого там не поднимал, объединив многих по теме патриархата в обществе. Это пример того, как мы можем позиционировать себя для решения вопросов, которые свяжут нас с широкими кругами в обществе.
У нас в бывших советских республиках и странах есть впечатляющее наследие сопротивления и восстаний, на которое мы можем опираться. Нам необходимо наладить связь друг с другом, чтобы мы могли воспользоваться этим наследием.
Солидарность и сила всем борцам в Казахстане и во всех постсоветских странах. Как говорится, собаки лаят, но караван идёт. Сейчас можно перефразировать: сегодня они душат нас сапогом на горле, но борьба не прекратится. И те, кто пал на улицах Алматы во время бурных январских дней и ночей, не будут забыты.
Массовые выступления в Казахстане: «цветная революция» или восстание рабочего класса?
Сегодня на постсоветском пространстве внимание всех СМИ и телеграмм-каналов приковано к протестам, внезапно охватившим Казахстан. У одних они вызывают надежду, у других – полное неприятие. Противоречивы и оценки происходящего – праведный народный протест, клановые разборки, заговор прозападных и протурецких сил или даже «исламистская реакция». Что же происходит на самом деле? Корреспондент «Заново-медиа» пообщался с Айнуром Курмановым –одним из лидеров Социалистического движения Казахстана.
Образцовая республика
Казахстан – одно из крупнейших постсоветских государств, имеющее второе после РФ значение в той системе политических и экономических отношений, что выстроилась после развала Советского Союза. И дело не только в том, что Нурсултан Назарбаев был одним из архитекторов СНГ. Казахская модель плавного перерастания бывшей партийно-советской номенклатуры в капиталистическую олигархию с «азиатским лицом» казалась определенным кругам эталонной. И действительно, она имела внешне привлекательные стороны не только для коллег из правящей верхушки других республик, но и для рядового обывателя – высокий экономический уровень, наличие формальных атрибутов демократии, европейская культура. Большие запасы природных богатств, включая нефть, и доставшийся от социалистического периода промышленный потенциал были хорошей стартовой площадкой для молодого государства. При этом официальная пропаганда РФ и на каналах СНГ любила ставить Казахстан в пример сохранения «союзных традиций», почитания памяти о Великой Отечественной войне, отсутствия национализма и так далее.
Массовые протесты вспыхнули сразу после новогодних праздников – 2 января. Поводом для выступлений стало подорожание сжиженного газа для автомобилей – с 60 тенге до 120 тенге за литр. Первые несанкционированные выступления начались на западе Казахстана, в Мангистауском районе. И это – рабочий регион с крупными нефтедобывающими предприятиями. Именно здесь находится ставший печально известным Жанаозен, где десять лет назад забастовка рабочих была подавлена с применением огнестрельного оружия. Тогда, десять лет назад, в Жанаозене погибло 15 человек, сотни получили ранения.
На следующий день – 3 января, протестующие в Мангистауской области добавили к первоначальным требованиям новые социальные и уже политические пункты – снижение цен на продукты, принятие мер против безработицы, решение проблемы нехватки питьевой воды, отставку правительства и местных властей. В этот день протестующие стали также собираться на площадях и улицах в Алма-Аты, столице республики Нурсултане и других городах. В ряде мест были перекрыты дороги, протестующие не расходились даже ночью.
Во вторник 4 января начались столкновения протестующих с полицией. В Алма-Аты силовики применили светошумовые гранаты при разгоне собравшихся. В свою очередь, протестующие принялись переворачивать полицейские машины. Вечером того же дня перестал работать мобильный интернет, мессенджеры и соцсети.
Власти Казахстана попытались объяснить подорожание газа тем, что теперь его цена определяется на электронных торгах. Что называется «рыночек порешал». Администрация Мангистаусской области твердо заявила – все в рамках современной рыночной экономики, и прежняя цена уже не вернется.
Но уже 4 января правительство под давлением протестующих было вынуждено снизить цену на газ в мангистаусском регионе до 50 тенге за литр. Президент Казахстана Касим-Жомарт Токаев заявил, что остальные требования населения будут рассмотрены отдельно. А затем стало известно – 5 января действующий кабинет министров отправлен в отставку. Директор газоперерабатывающего комбината в Жанаозене – задержан.
Регион сплошной бедности
Сопредседатель «Социалистического движения Казахстана» Айнур Курманов так комментирует ситуацию:
– Первыми поднялись рабочие Жанаозена. Повышение цены на газ послужило только спусковым крючком для народных протестов. Ведь гора социальных проблем накапливалась годами. Осенью прошлого года Казахстан накрыла волна инфляции. При этом надо учитывать, что в Мангастаусскую область продукты завозят извне, и они там всегда были дороже в 2-3 раза. Но на волне повышения цен в конце 2021 года стоимость продуктов поднялась еще, и существенно. Нужно также учитывать, что запад республики – это регион сплошной безработицы. В ходе неолиберальных реформ и приватизации, большинство предприятий здесь было закрыто. Единственный сектор, который тут работает – это нефтедобывающие предприятия. Однако все они по большей части принадлежат иностранному капиталу. До 70 процентов казахстанской нефти экспортируется на западные рынки, большая часть прибыли также вывозится за границу. В развитие региона не вкладывается практически ничего, это – район сплошной бедности и нищеты. А в прошлом году на этих предприятиях стала проводится масштабная оптимизация. Сокращались рабочие места, работники стали терять в зарплатах, надбавках, многие предприятия превратились просто в сервисные компании. Когда в Атырауской области компания «Тенгиз ойл» уволила сразу 40 тысяч рабочих, это стало настоящим шоком для всего Западного Казахстана. Государство же ничего не сделало и никак не предотвратило столь массовые сокращения. При этом надо понимать, что один нефтяник кормит 5-10 человек своих родных и близких. Увольнение же автоматически обрекает всю семью на голодное существование. И кроме нефтяного сектора, никакой работы здесь не найти.
Айнур Курманов продолжает:
– В Казахстане фактически построена сырьевая модель капитализма. У населения накопилось множество социальных проблем, происходит огромное социальное расслоение. «Средний класс» разорен, реальный сектор – уничтожается. А неравномерное распределение национального продукта имеет существенную коррупционную составляющую. Неолиберальные реформы ликвидировали систему социальной защиты. И вероятно, владельцы транснациональных корпораций рассчитали – для обслуживания «трубы» нужно 5 миллионов человек, 18 миллионов населения Казахстана – это уже излишне. И поэтому во многом это восстание носит антиколониальный характер. Повод к нынешним протестам отсылает к капитализму: цена на сжиженный газ действительно поднялась на торгах на электронной бирже. Имел место сговор монополистов, которым выгодно вывозить газ за рубеж и создавать его дефицит и рост цен на него на внутреннем рынке. Так что они сами спровоцировали эти выступления. При этом надо отметить, что нынешний социальный взрыв направлен против всей политики капиталистических реформ, что проводились последние 30 лет, и их разрушительных результатов.
Традиции рабочей борьбы
Формой протеста в начале также была классическая «пролетарская» стачка. В ночь с 3 на 4 января на предприятиях компании «Тенгиз ойл» началась забастовка. Вскоре стачка перекинулась на соседние области. Сегодня у забастовочного движения имеется два главных очага – Жанаозен и Актау.
Конспирологи сегодня пишут, что беспорядки в Казахстане загодя готовились Западом, о чем свидетельствует и тщательная организация и координация протестующих. Сопредседатель «Социалистического движения Казахстана» так прокомментировал ситуацию:
– Это не Майдан, хотя многие политологи пытаются его именно так подать. Откуда взялась такая потрясающая самоорганизация? Это опыт и традиция трудящихся. Забастовки сотрясают Мангастаусскую область с 2008 года, а началось стачечное движение еще с 2000-х годов. При этом постоянно выдвигались требования национализации нефтедобывающих компаний, при чем без всякого влияния компартии или левых групп. Просто рабочие видели своими глазами, к чему ведет приватизация и хозяйничанье иностранных капиталистов. В ходе этих выступлений и был наработан огромный опыт борьбы и солидарности. Сама жизнь в пустынной местности заставляет людей держаться вместе. На этом фоне произошла и смычка рабочего класса и остальных групп населения. Выступления рабочих в Жанозене и Актау задали тон другим регионам страны. Юрты и палатки, которые протестующие стали ставить на главных площадях городов – это взято вовсе не из опыта «Евромайдана», они весь прошлый год стояли в Мангастаусской области во время локальных стачек. И население само приносило протестующим воду и продукты.
Айнур Курманов говорит:
– В Казахстане на сегодня нет никакой легальной оппозиции, все политическое поле – зачищено. Последней в 2015 году была ликвидирована Компартия Казахстана. Осталось только 7 провластных партий. Но в стране работают НКО, которые активно сотрудничают с властями в продвижении прозападной повестки. Их любимые темы: голодомор 1930-х, реабилитация участников басмаческого движения и коллаборационистов времен Второй мировой войны, и так далее. НКО также работают по развитию националистического движения, которое в Казахстане полностью провластное. Националисты проводят митинги против Китая и России, которые санкционируются властями.
По словам нашего собеседника, зловещие исламисты, которые якобы могут стоять за последними событиями – также крайне слабы и плохо организованы в Казахстане.
Как сообщил нам наш собеседник, на самом деле в современном Казахстане взят курс на построение моноэтнического государства, а национализм – его официальная идеология. Все репортажи телеканала «Мир» о «просоветском» Казахстане – это миф.
Айнур Курманов говорит:
– Еще в 2017 году в Кызыл-Орде был поставлен памятник вдохновителю Туркестанского легиона вермахта Мустафе Чокаю. Сегодня государство радикально пересматривает историю. Особенно этот процесс усилился после визита Нурсултана Назарбаева в США несколько лет назад. Все более активизируется и пантюркистское движение. Совсем недавно, 12 ноября 2021 года в Стамбуле по инициативе Нурсултана Назарбаева был образован Союз тюркских государств. Разумеется, застрельщиком этого проекта выступали США, Великобритания и Турция. Казахстанская элита держит свои основные активы на Западе. Поэтому империалистическим государствам совершенно не выгодно падение нынешнего режима – он и так полностью на их стороне.
Но вероятно, с геополитическими приоритетами Казахстана не все так однозначно? Похоже, что его руководство все же больше стремится проводить пресловутую многовекторную политику, лавируя между Россией, Западом, КНР и Турцией. Но одно условие тут устраивает всех зарубежных партнеров – местное «лояльное» законодательство позволяет иностранным компаниям вывозить из страны всю прибыль. Однако, при возможности никто из глобальных игроков не остановится перед тем, чтобы поменять власть на еще более послушную и марионеточную. И, безусловно, либеральная оппозиция будет пытаться установить и уже устанавливает свой контроль над массовым протестным движением.
– Уход Назарбаева с поста президента на должность главы Совета безопасности был продиктован желанием создать видимость демократии, в том числе и для Запада. На самом деле, он при этом получил полный контроль над всеми ветвями власти и только усилил свое могущество, но полностью ушел от ответственности. Президент Токаев – декоративная фигура, пешка внутри правящей семьи. Но несомненно, происходящие выступления могут привести к тому, что отдельные группировки попытаются провести дворцовый переворот или тому подобные действия. Но нельзя все сводить к конспирологии. Однако и идеализировать нынешнее протестное движение тоже не стоит. Да, это низовое социальное движение, с передовой ролью рабочих, которых поддержали безработные и другие социальные группы. Но в нем действуют очень разные силы. В то же время у трудящихся нет своей партии, классовых профсоюзов, четкой программы, полностью отвечающей их интересам. Существующие же в Казахстане левые группы скорее напоминают кружки и не могут оказать серьезного влияния на ход событий. Олигархические и внешние силы будут пытаться оседлать и использовать это движение в своих целях. В случае его победы начнется передел собственности и открытое противостояние различных группировок буржуазии, «война всех против всех». Но, в любом случае, трудящиеся смогут завоевать определенные свободы и получат новые возможности, в том числе и для создания своих партий и независимых профсоюзов, что облегчит им борьбу за свои права в дальнейшем.
P.S. «Когда верстался номер» – стало известно о том, что в Алматы и ряде других городов происходят интенсивные столкновения, захвачен аэропорт, часть полиции переходит на сторону протестующих. Президент Токаев под давлением выступлений пошел на беспрецендентные социальные уступки – обещано ввести государственное регулирование на газ, бензин и социально значимые товары, мораторий на повышение коммунальных платежей, субсидирование арендной платы на жилье для бедных, создание общественного фонда для поддержки здравоохранения и детей. Протестующие выдвинули также требование возвращения к Конституции 1993 года и создания правительства из людей вне системы. И они по- прежнему требуют снижения цен на продукты и сокращения пенсионного возраста до 58-60 лет, повышения заработной платы, пенсий, детских пособий и так далее.
Либеральные оппозиционеры поспешили заявить, что именно они координируют движение.
К вечеру 5 января появилась информация – Нурсултан Назарбаев больше не председатель СБ. Его место занял президент Токаев, и он заявил о своих намерениях действовать «максимально жестко». Одновременно было обещано скорое проведение «последовательных политических реформ».
На момент 6 января происходит «миротворческая», а по сути – полицейская операция спецназа стран ОДКБ с целью подавления протестных выступлений, которые власти Казахстана объявили попыткой интервенции извне.
Заявление российских анархо-синдикалистов и анархистов о ситуации в Казахстане
Источник: https://aitrus.info/node/5882/
ǀ English ǀ Español ǀ Français ǀ Italiano ǀ
Анархо-синдикалисты и анархисты России выражают свою полную и всецелую солидарность с социальным протестом трудового народа Казахстана и шлют ему свой товарищеский привет!
Нынешний взрыв социального протеста в Казахстане, один из самых выдающихся и ярких с начала нового века, стал апогеем волны забастовочной борьбы нефтяников и других категорий трудящихся страны, которая не прекращалась с лета прошлого года.
Казахстанский трудовой люд постепенно оправился от страшной бойни пролетариев, устроенной в 2011 году диктаторским режимом Назарбаева, и начал последовательно добиваться повышения заработной платы и возможности создавать профсоюзы и другие рабочие объединения. Нищета большинства населения, жестокая эксплуатация труда, рост цен, повседневные угнетение и бесправие делали положение трудящегося человека невыносимым и заставляли его подниматься на акции протеста.
Последней каплей стали увольнения десятков тысяч нефтяников в декабре 2021 года, введение режима «санитарной» диктатуры под предлогом «борьбы с пандемией» и драконовское повышение цен на газ.
3 января в Мангистаусской области началась всеобщая забастовка рабочих, которая вскоре перекинулась на другие регионы страны. В бывшей столице Казахстана, Алматы, вспыхнули столкновения протестующих с репрессивными силами; имеются десятки или даже сотни убитых и раненых. В ходе протестов обездоленные, в первую очередь, молодые безработные и внутренние мигранты, совершили акты народной экспроприации, разгромив множество крупных торговых центров, магазинов и отделений банков. В ряде случаев войска отказывались открывать огонь по бунтарям.
Протест в стране носит стихийный и нескоординированный характер, поэтому его участники выдвигают самые разные, зачастую противоречивые лозунги и требования. Мы, как анархисты, поддерживаем, в первую очередь, те из них, которые имеют отчетливо и недвусмысленно социальную направленность и резко отличают стачку и восстание в Казахстане от многочисленных электоральных протестов и политических переворотов последних лет. Эти требования распространялись в ходе митингов протестующих и в социальных: отмена повышения цен на газ; повышение заработной платы на 100%; отмена повышения пенсионного возраста; принятие мер по борьбе с безработицей; отмена принудительной вакцинации от COVID-19, локдаунов и дискриминационных мер сегрегации и т.д.
Стремясь прекратить социальный бунт и выиграть время, напуганный режим вынужден был пойти на уступки: объявить о снижении цен на газ, заморозить на 180 дней цены на «социально значимые» товары, уволить в отставку правительство и сместить с поста главы Совета безопасности Казахстана фактического диктатора-миллиардера Назарбаева. Но все это не помогало. Западные нефтяные компании настойчиво требовали от президента Токаева восстановить капиталистический порядок. Правители страны ввели чрезвычайное положение и комендантский час, запретили митинги и забастовки и приступили к карательным операциям против протестующих и бунтарей, проливая потоки крови и арестовывая тысячи людей.
По просьбе казахстанского режима в страну для подавления социальных протестов вводятся войска ряда стран военно-политического блока, возглавляемого РФ. Они призваны выполнить для Мирового Капитала роль жандарма и затоптать пламя социального бунта, пока его пример, лозунги и требования не распространились на другие страны, охваченные забастовками трудящихся и массовыми протестами против повсеместной «санитарной» диктатуры и ее апартеида.
Мы, российские анархо-синдикалисты и анархисты, решительно осуждаем любое подавление социальных протестов трудового люда Казахстана и позорную, контрреволюционную иностранную интервенцию, возглавляемую Кремлем.
Мы осуждаем любые попытки политиканов всех мастей использовать социальный протест казахстанских трудящихся для того, чтобы самим вскарабкаться на вершину власти и переделить собственность в свою пользу.
Мы твердо, решительно и без малейших колебаний стоим на стороне нынешнего социального бунта в Казахстане и призываем трудящихся России и всего мира проявить практическую солидарность с ним.
ВЫПОЛНИТЬ СОЦИАЛЬНЫЕ ТРЕБОВАНИЯ КАЗАХСТАНСКИХ ТРУДЯЩИХСЯ!
ПРЕКРАТИТЬ ПОДАВЛЕНИЕ ПРОТЕСТОВ В КАЗАХСТАНЕ И РЕПРЕССИИ ПРОТИВ ИХ УЧАСТНИКОВ!
СВОБОДУ ВСЕМ АРЕСТОВАННЫМ ПРОТЕСТУЮЩИМ!
НЕТ ИНОСТРАННОЙ ИНТЕРВЕНЦИИ!
ПОЗОР ИНТЕРВЕНТАМ!
Анархистская инициатива StopTotalControl
Информационная комиссия Конфедерации революционных анархо-синдикалистов – российской региональной секции Международной ассоциации трудящихся
«У народа еще будет возможность избавить страну от диктатора» — интервью с анархисткой из Казахстана
Мы поговорили с товарищкой и анархо-феминисткой из Казахстана, чтобы лучше разобраться в происходящем и понять как ситуацию оценивают местные активисты. Какова социальная природа восстания, каковы его требования и формы, кто ведет вооруженную борьбу и какие последствия эти события принесут региону.
Находясь на месте событий, расскажи, что происходило и происходит в стране?
Все началось с экономических требований рабочих на западе Казахстана, где резко подняли цены на газ. Потом требования стали политическими: отставка правительства и президента, выборность акимов (мэров) и парламентская республика. Некоторые требования были выполнены, но не сразу, и пока их игнорировали, волна протеста успела охватить все города Казахстана.
Так как в тех регионах и особенно в Жанаозене помнят расстрел 2011 года, характер собраний был очень мирный. Люди собирались в центре площадей своих городов и призывали акимов, а затем министров и президента к диалогу. Собравшиеся круто самоорганизовались на площадях, поставили юрты с горячим питанием и даже устроили субботник, потому что боялись, что их демонизируют СМИ.
В западном Казахстане три дня пытались мирно договориться, но акимы даже боялись выйти к людям. Потом власти начали силой разгонять собравшихся. Поэтому протест перешел в столкновения с полицией. Сложно мирно протестовать, когда тебя заливают газом и бросают светошумовые гранаты.
А вот как он стал таким организованным и военизированным, это нам еще предстоит узнать. После ночи погромов и странного исчезновения полиции с улиц Алматы перед вооруженными группами людей, многие из нас задумались, что протест мог быть использован как возможность переиграть распределение ресурсов и власти среди тех, в чьих руках и так уже почти все капиталы этой страны. Кто состоял в этих вооруженных или вооружившихся потом группах, насколько однородна была толпа протестующих, почему они вышли и был ли кто-то командующий – неизвестно. Мы не используем риторику гос. пропаганды и не называем их террористами. При этом, как я думаю, в Казахстане невозможно тайно сформировать вооруженное и прекрасно скоординированное партизанское движение во всех городах.
Когда в разных городах южного Казахстана еще продолжились нападения на административные здания и полицейские участки, на западе протест как будто остался в том же формате, а потом просто сошел на нет. Экономические требования рабочих там были выполнены, политические частично: произошли перестановки в правительстве, но Токаев пост президента не покинул.
Отключение связи, введение ЧП, комендантский час и красный уровень террористической угрозы полностью развязали руки карательной системе и на данный момент уже известно о восьми тысячах задержанных, дела которых не раскрываются. Счет пострадавших, скорее всего, идет на тысячи. Люди пострадали сначала в столкновениях с полицией. Потом в столкновениях протестующих с вооруженными группами, а потом были расстрелы мирных граждан казахстанскими военными. На данный момент пропали лидеры профсоюзов, за участие в митингах арестованы журналисты и блогеры, которые вели эфиры, лидеры не государственных политических партий. Но сейчас мы видим только маленькую часть общей картины.
Все за пределами Казахстана пытаются проанализировать что происходит и это сложно без знания контекста. А те, кто сейчас внутри страны, не могут этого сделать из-за отсутствия информации. У многих из нас нет надежды, что в ближайшее время мы узнаем, что действительно произошло.
Какие социальные группы участвуют в восстании?
Те, кто вышли в самом начале – это рабочие заводов и люди, живущие в маленьких городах на западе Казахстана, чей заработок зависит от предприятий. Их поддержало все население тех городов, потому что протест был против повышения цен на газ, от которых зависит в регионах все — отопление и горячая вода, машины.
Люди массово вышли в остальных городах, потому что требования протеста были им максимально близки и понятны, плюс важна солидарность с другими регионами.
Это максимально отличающийся от предыдущих протестов, если судить по Алмате. Три года подряд на мирные митинги выходили в центре города молодежь, «хипстеры», как нас называли, и представители политических движений.
Сейчас даже территориально первый очаг протеста 4 января вечером в Алмате сформировался не в центре города, а на широкой трассе, разделяющей верхнюю и нижнюю часть города. Что наглядно показывает какие слои населения в нем участвовали: люди, живущие «внизу» города и обеспечивающие своей работой всю городскую жизнь. Это молодежь, говорящая на казахском, рабочий класс.
Они и раньше выходили на митинги, но не так многочисленно. Последний раз это было во время президентских выборов 2019 года, когда их жёстко избили на улицах и задержали больше 4 000 человек.
Получается, можно сказать, что это почти восстание угнетенных рабочих классов за расширение социальной справедливости?
Сейчас это все очень спорно, но мне не нравится романтизация протеста в среде некоторых левых и восхваление бунтарей, которые смогли вынести себе по телефону из разрушенных магазинов, пока кто-то жег машины, причем не только полицейские. Понятно, что в Казахстане культуре протеста формироваться было попросту негде. Жестокое подавление советского казахстанского протеста 1986 в Алматы и расстрел в Жанаозене 2011 — оба этих процесса до сих пор не расследованы и виновные в массовых убийствах не наказаны. Возможно за экспроприацией денег, техники и приездом в город, чтобы сжечь там пару полицейских машин, стоит вовсе не политическое стремление менее обеспеченного социального класса свергнуть богатых и отомстить полиции, а использование более бедных слоев населения как пушечного мяса этими самыми «богатыми» в своих играх престолов. А возможно, огромное количество людей спонтанно вышло на улицы, надеясь на появившуюся возможность повлиять на будущее в своей стране. Когда протест набрал силу, объединив разные социальные группы, его резко задавили, отрубив связь, раздробив группы и введя войска. Поэтому сейчас судорожно ищут образ врага среди казахоговорящих слоев необеспеченного населения, исламистских радикалов и террористов. То есть идут попытки демонизировать активные группы протестующих, захвативших здания.
Я могу судить только по личному опыту и опыту своих знакомых, которые в этот момент были на улицах, волонтерили, помогали раненым, пытались фиксировать стрельбу по людям и вышли на мирный протест 6 января против ввода войск ОДКБ, когда по ним открыли огонь. Советую читать сейчас появляющиеся рассказы очевидцев об этом.
Как люди координировались и выдвигали требования?
На западе Казахстана избранные рабочими координаторы зачитывали требования в рупор, на площадях. В других городах была похожая ситуация. Когда протест стал вооруженным и начался захват зданий, никаких требований озвучено уже не было.
Координация протеста сначала была через профсоюзные движения на западе Казахстана, в Алмате и других городах спонтанно создавались телеграм- и вотсап-чаты, где почти никто не понимал, что происходит, но хотели выходить на улицы и выдвигать по большей части экономические требования.
Когда ночью 5 января полностью отключили мобильный интернет и частично сотовую связь, по информации тех, у кого она была, большинство вооруженных протестующих смогли координироваться и выкладывать видео с места событий, тогда как мои знакомые на улицах и журналисты были полностью без связи. Сложно сейчас оценить эту информацию, так как до сих пор не все получили полноценный доступ к интернету, видео и фото с мест происшествий только появляются в свободном доступе. Например, сейчас только появились рассказы протестующих с площади, что был создан координационный штаб, группы волонтеров и были собраны и написаны общие требования к городским властям и к руководству страны. Они хотели публично их озвучить, но не успели перед приходом военных.
Как анархисты участвовали в событиях?
У нас нет сформированного анархистского движения, но все анархо-активисты и другие левые были на улицах в это время.
Мы наблюдали очень сильную самоорганизацию как в самом начале протеста, когда люди только собирались, так и сейчас, когда мы все пытаемся как-то справиться с последствиями погромов, перестрелок и уличных убийств.
По появляющейся сейчас информации активистов, на улицах были заметны курьеры разных служб доставок, которые активно участвовали в протестах на своем собственном транспорте, вывозили раненых и оказывали помощь. У них есть свой профсоюз с 2021 года.
На твой взгляд, к чему все идет?
В начале у нас было много надежд на лучшее будущее в Казахстане, но потом протест приобрел другой характер, а Россия и другие государства ввели войска. Государственный дискурс постоянно меняется в поиске врага. Вчера это были якобы подкупленные безработные из Кыргызстана, сегодня это уже радикалы из Афганистана. Мы все надеемся, что завтра врагом не назовут активистов, которые последние три года выступали за политические реформы в Казахстане и выходили на митинги.
Прямо сейчас я и все мое окружение видим безрадостные перспективы. Мы не понимаем, что в итоге произошло. Я не буду описывать теории, которые сейчас есть в нашем инфополе, но все они касаются различной борьбы за власть между кланом Назарбаева и другими претендентами. Например, версия, что Токаев руками русских военных завоевывает себе место под солнцем. Если допустить, что это так — страшно, что десятки тысяч людей оказались вовлечены в их игру, а благие попытки и намерения изменить социальные и политические условия в Казахстане к лучшему для всех использовались несколькими людьми, чтобы по-новому разделить между собой ресурсы страны.
Мы предполагаем, что сейчас последствия протеста будут использоваться как предупреждение для тех, кто хотел хоть немного либерализовать законы о мирных собраниях и говорить о необходимости политических реформ. Да и вообще как доказательство, что народ не готов участвовать в политической жизни страны. Плюс еще предстоит выяснить, как на нас скажется ввод российских войск.
Сейчас очень важно, чтобы кровавый январь в Казахстане не стал просто красивой революционной картинкой. Но и чтобы не запомнился как террористический акт, нападение извне, как говорят государственные источники разных стран, особенно казахстанские.
Пока прошло мало времени, чтобы можно было отрефлексировать все произошедшие события, собрать необходимую информацию, вынести из нее уроки и провести расследования. Надеюсь, у нас ещё будет возможность это сделать. Как и будет ещё возможность у народа избавить страну от власти диктаторов.
В Казахстане никогда ещё не было таких масштабных протестов и после этих, я надеюсь, мы будем ещё больше солидаризироваться по всей стране, а культура протеста сможет развиваться дальше. Мне кажется, сознание каждого человека меняется, когда он впервые выходит на улицу вместе с товарищами, чтобы попытаться изменить что-то, и действительно осознает, что он может повлиять на будущее. У нас никогда не было возможности испытать это раньше, и, я надеюсь, мы не забудем это новое чувство под гнетом старых репрессий, последствий от разгромов и восстановления от общей народной травмы жёсткого применения оружия против нас в нашей стране.
Борис Энгельсон для pramen.io
Казахстан после восстания
Оценка событий от российских анархистов. Свидетельства из первых рук от анархисток в Алматы
ǀ Deutsch ǀ English ǀ Español ǀ Français ǀ Português Brasileiro ǀ
В продолжение нашего материала о восстании в Казахстане на прошлой неделе мы перевели множество точек зрения на ситуацию из различных российских анархистских источников и взяли интервью у двух анархисток из Алматы, крупнейшего города Казахстана и места, где происходили наиболее интенсивные бои.
В этом тексте вы также найдёте ранее не публиковавшиеся фотографии, сделанные нашими товарищками в Алматы.
Приведенный ниже текст должен послужить развенчанию любых легкомысленных искажений реальности восстания со стороны властей Казахстана, России или США – или их заблуждающихся сторонников.
Тем, кто распространяет теории заговора о попытках США устроить “цветную революцию” в Казахстане, надо напомнить, что протесты начались в ответ на отмену правительством субсидий на газ, который в Казахстане добывается в рамках государственной монополии. Те, кто защищает правительства Казахстана и России, защищают репрессивные силы, которые навязывают неолиберальные меры жесткой экономии эксплуатируемым рабочим в экономике, основанной на добыче полезных ископаемых. Почетное место для всех, кто искренне выступает против капитализма, – на стороне простых рабочих и других бунтарей, которые противостоят элитам, а не поддерживают правительства, которые заявляют, что представляют протестующих, но при этом сажают в тюрьмы и расстреливают их.
Это не значит, что восстание в Казахстане представляет собой единый фронт антикапиталистической борьбы или, тем более, рабочее движение. По наиболее достоверным данным о составе протестов, очевидцы сообщают, что в них принимали участие самые разные люди, использовавшие различные тактики для достижения различных целей. Конечно, если мы сочувствуем рабочим и протестующим против роста цен, мы также можем понять, почему люди, в том числе безработные и маргиналы, могут прибегнуть к мародерству.
Кризисные ситуации, подобные восстанию в Казахстане, выносят на поверхность все глубокие противоречия и камни преткновения в обществе. Все ранее существовавшие конфликты доводятся до крайнего предела: этнические и религиозные противоречия, соперничество между фракциями правящей элиты, геополитическая борьба за влияние и власть. Мы видели это в меньшей степени во Франции во время движения “Желтых жилетов” и в США во время протестов после убийства Джорджа Флойда и их последствий, хотя эти события не зашли так далеко, как восстание в Казахстане, где из-за укоренившейся авторитарной структуры власти любая борьба сразу вынуждена столкнуться с выбором – “всё или ничего”.
Если наше утверждение, что протестующие в Казахстане противостояли тем же силам, с которыми остальные из нас сталкиваются по всему миру – верно, то жестокое подавление этих протестов войсками шести армий ставит перед нами вопросы, на которые ннеобходимо найти ответы. Похоже, что такие моменты истины становятся практически неизбежными, поскольку экономические, политические и экологические катастрофы происходят одна за другой по всему миру. Как нам подготовиться заранее, чтобы максимально увеличить вероятность того, что такие ситуации обернутся благополучно, несмотря на все силы, которые направлены против нас? В такие моменты революционного потенциала, как мы можем предложить вопросы, направленные на преобразование существующего положения вещей, другим людям, которые вместе с нами составляют наше общество, направив линии конфликта по наиболее созидательным и освободительным осям? Даже если мы находимся в состоянии конкуренции с различными фракциями, которые стремятся к централизации своих собственных идеологий и интересов? Как нам избежать как теорий заговора, так и манипуляций, как пораженчества, так и поражения?
В этом материале, составленном в сотрудничестве с российскими анархистами, мы представляем анализ восстания в Казахстане, а затем делимся интервью, которое мы взяли у анархисток в Алматы, как только после подавления восстания был восстановлен доступ в интернет.
Тюрьма народов
С 1 января то, что началось как протест против роста цен, переросло в полномасштабное общенациональное восстание, которое на данный момент было жестоко подавлено сочетанием внутренних и иностранных военных сил.
Сначала протестующие требовали отставки правительства, снижения цен на газ и отстранения экс-президента – Нурсултана Назарбаева, серого кардинала Казахстана – от должности главы Совета национальной безопасности. Лозунгом всей страны на эти дни стал “Шал кет!” – “Дед, уходи!”. По мере того как протесты набирали обороты, люди быстро пришли к тому, что не хотят соглашаться ни на что, кроме полной смены правительства, включая смещение нынешнего президента Касым-Жомарта Токаева.
Режим попытался подавить протесты. Однако протестующим удалось захватить оружие у силовиков и дать отпор, разграбить магазины, сжечь или занять муниципальные здания. Президент Токаев объявил чрезвычайное положение и направил военных против протестующих с приказом стрелять в каждого, кто осмелится оказать сопротивление. В то же время Токаев официально обратился к Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ, состоящей из России и нескольких соседних стран) за поддержкой в восстановлении контроля над страной.
По данным МВД Казахстана, более 8000 людей были арестованы во время восстания, и по меньшей мере 164 человека погибли; с тех пор были названы даже бóльшие цифры. Сообщалось о исчезновении некоторых известных блогеров и профсоюзных лидеров. Интернет был выключен в течение нескольких дней. Людей расстреливали на площадях и на улицах снайперы и другие солдаты.
Военное подавление восстания, включая вмешательство ОДКБ, сыграло ключевую роль в его исходе. По состоянию на 10 января, судя по сообщениям СМИ и свидетельствам людей в Казахстане, в Алматы боевые действия уже не ведутся, а в других городах прекратились массовые собрания.
Цитируем оценку положения от Бойца-Анархиста, анархистского медиа-ресурса, наблюдающего за происходящим, опубликованную на их Телеграм-канале:
1) Интервенция ОДКБ. Все более-менее вменяемые источники из числа казахстанцев воспринимают это как интервенцию и покушение «Большого Брата» на их суверенитет. Каждый час присутствия этих сил в стране множит неприятие и гнев;
2) Авторитарное правление никуда не делось. Президент Токаев сосредоточил больше власти в руках, позвал иностранных военных, приказал своим «стрелять без предупреждения»… Но казахстанцам не привыкать к брутальности властей. Она их не останавливает, и недовольство диктатурой никуда не денется.
3) Экономический кризис никуда не денется без фундаментальных реформ в сторону социальной справедливости. Исполнение требований — это по сути лишь отсрочка повышения цен. Никаких мер по преодолению бедности и сокращению неравенства в обществе власти не предлагают. Следовательно не спадёт и порождённое ими недовольство.
“Ваххабиты, террористы, протестующие”—Дезинформация и восстание
В подкасте avtonom.org, “Тренды порядка и хаоса, говорится:”
Казахские власти очень стараются сохранить лицо и сконструировать свою версию реальности. Карательную операцию называют “контртеррористической”, как будто “террорист” – это любой человек, противостоящий власти насильственными методами. Восставший народ, соответственно – это “боевики и бандиты, их нужно убивать”, а причиной восстания якобы являются “свободные СМИ и забугорные деятели”, это буквально слова Токаева. Мы наблюдаем развитие боевой пропаганды фактически в прямом эфире. Ври, что “чёрное – это белое”, а “война это мир”, не до сантиментов, а кто не поверит – тех к стенке. Ведь никто не будет жалеть “террористов”, эту мантру постсоветские диктаторы заучили хорошо.
С самого начала боевых действий как казахстанские, так и зарубежные СМИ делали самые разнообразные предположения о составе протестующих. Определения варьировались от “демонстрантов”, “агрессивной молодежи” и “мародеров” до “националистических отрядов”, “20 000 бандитов, атакующих Алматы” и “исламских террористов”. Это правда, что в восстании участвовали самые разные группы и фракции. Но это не является проблемой – в восстании было представлено целое общество, со всеми его различиями и противоречиями. Можно предположить, что разные люди участвовали в разных акциях против режима, включая вооружённые бои и грабёж магазинов.
Из канала Боец-Анархист:
Очень интересные вещи рассказал журналист Максим Курников в утреннем эфире «Эха Москвы». Он напомнил, что схема «взять оружие из оружейных магазинов, а затем атаковать силовиков» в Казахстане не нова.
Ровно то же произошло в городе Актобе в июне 2016 года: несколько десятков молодых людей, разделившись на группы, забрали оружие из двух оружейных магазинов, захватили автотранспорт и напали на часть Национальной гвардии, где были разгромлены. Власти Казахстана сильно замутили это дело: их утверждения об «исламистском следе» до сих пор не очень понятно, на чём основаны.
Также Курников рассказал о военизированной охране незаконных нефтеперерабатывающих предприятий в Западном Казахстане, составленной из местных сельских жителей, которых казахстанские горожане пренебрежительно называют «мамбетами» (а-ля колхозниками). Эти группы также порой вступают в вооружённое противостояние с полицейскими.
О чём всё это говорит? Разумеется, слова президента Токаева о «террористических группах, тщательно подготовленных за рубежом» – чистая пропаганда и, скорее всего, грубая ложь. То, что вооружённые ячейки, способные захватывать силовые учреждения и арсеналы, вдруг материализовались из разношёрстной хаотической толпы, также звучит мало вероятно. При этом у нас нет никаких подтверждений участия в Алматинских событиях исламистов и/или националистов. Однако, как видим, организованные группы, способные к активному вооружённому сопротивлению, в казахстанском обществе в принципе существуют. Вероятно, те люди, которые вступили в прямое противостояние с силовиками, были частично представителями таких групп, а частично — стихийно самоорганизовавшимися протестующими. Аналогия с Майданом-2014, где самооборона также собиралась и буквально «на ходу» в толпе, и при участии прибывших радикальных организованных групп.”
Заявления о исламистах, принимающих участие в событиях январского восстания вполне могут быть правдой до какой-то степени. Однако необходимо заметить, что власти будут использовать любую подобную информацию для дискредитации всех других групп, фракций и участников, вовлеченных в восстание. Отчаяние, возникающее из-за экономической ситуации, социальные и политические преследования часто толкают людей к фундаментализму, а также к другим формам радикализма.
И снова цитируем канал Боец-Анархист:
“По-прежнему остро стоит вопрос о реальной расстановке сил среди негосударственных акторов событий:
Оппозиционный журналист Лукпан Ахмедьяров в эфире «Эха Москвы» выразил уверенность, что вооружённая атака на органы власти в Алматы дело рук людей Назарбаева. Аргументы этой уверенности не ясны.
Примечательно, что Ахмедьяров заметил в родном Уральске на площади рядом с протестующими группу в несколько десятков организованных людей, призывавших идти на штурм акимата. О небольшой группе «одинаково одетых подстрекателей» сообщали также из Костаная.
Что это? Некая теневая организованная повстанческая сила, криминальные группы или действительно провокаторы из госслужб? А может «ненасильственный» нарратив, стремящийся сразу навесить соответствующий ярлык на сторонников прямого действия? Ответов нет.
Одно ясно: разделять протестующих на «мирных» и «террористов» = искажать действительность. Ещё до событий в Алматы были ролики из того же Уральска, где демонстранты жёстко отбивают задержанных у полиции.
Позволим себе трюизм: да, радикальный «насильственный» протест вовсе не гарантирует успеха, не застрахован он и от провокаций. Зато протест сугубо «ненасильственный» в наших авторитарных реалиях попросту обречён заранее. «Вас услышали, разберёмся, а самых буйных из вас посадим» – вот и всё, что отвечают власть предержащие в России, Беларуси, Казахстане,…
Различные слухи о внутренних конфликтах в структуре власти в Казахстане и предположения о геополитических схемах, задействованных в восстании, могут быть правдой. Но возведение этих слухов и домыслов на центральное место в повествовании о происходящем в Казахстане – это политический выбор: это решение отрицать участие бесчисленных простых людей, которые участвовали в восстании по своим собственным причинам. Как и все теории заговора, эта теория предполагает, что единственные люди, которые имеют какое-либо влияние на ситуацию, – это теневые глобальные игроки; она также служит для того, чтобы отвлечь внимание людей от очевидных вещей, о которых все знают, например, что политическая элита Казахстана наживается за счет всех остальных.
Слухи и домыслы служат для того, чтобы влиять на события и на то, как другие понимают и воспринимают их. Правда это или нет, но каждый такой вброс информации служит для того, чтобы сфокусировать внимание на определенных фигурах, распространить определенный набор утверждений о том, как устроен мир. Если эти теории заговора поставят под сомнение участников восстания настолько, чтобы отвлечь людей от поддержки протестующих, которые выступают против экономической эксплуатации и политического господства, тогда они преуспеют в своей цели – держать всех в зависимости от политических элит.
Сам Токаев не постеснялся нести совершенно фантастический бред, утверждая, что международные террористы, которые якобы возглавили восстание, не могут быть идентифицированы, потому что их тела были украдены из моргов. Как написал Боец-Анархист,
Это ещё что — оказывается, террористов нельзя предъявить общественности даже мёртвыми. Ведь их соратники-шайтаны похитили убитых прямо из моргов!
А главное, казахстанские власти на голубом глазу утверждают, что радикальные демонстранты переодевались в силовиков (!!) Теперь любое злодеяние карателей можно приписать самим революционерам. Может, и митингующих расстреливали «переодетые»? А если теперь выяснится, что в детей и журналистов стреляли люди в военной форме и при погонах — то вы уже знаете: конечно, это были переодетые «погромщики», а вовсе не озверевшие палачи из токаевского спецназа.
Помимо вопроса о том, кто участвовал в восстании, также важно задуматься, кому выгодно его подавление. Как говорится в одном из комментариев,
Путин не националист, а “гарант”. Он гарантирует безопасность постсоветской элиты и сохранность её собственности. Раньше гарантировал только в РФ, а теперь, похоже, и в Казахстане. В конце концов и там есть российский капитал.
Загляните в казахстанский список Форбс. Там и числятся реальные бенефициары миротворческой операции. Список, кстати, занимательно интернациональный. На первых двух строчках разместились казахстанские корейцы Кимы. Первый из них – основной акционер KAZ Minerals – “british copper company”, как характеризует её Википедия. За 2021 год его состояние увеличилось на $600 млн. Второй Ким вместе с Baring Vostok владеет одним из главных казахстанских банков Kaspi Bank, который тоже торгуется в Лондоне и показал внушительный рост, несмотря на пандемию. На третьем месте я с удивлением обнаружил гражданина Грузии Ломатдзе, который также является совладельцем Kaspi Bank и его управляющим.
Затем идёт некий Булат Утемуратов, который в назарбаевском правительстве 90-х специализировался на внешней торговле. Он владеет ForteBank, чистый доход которого “за 2020 год составил 53,2 млрд тенге” ($121 млн.), а также основными долями главных мобильных операторов, 65% золотодобывающей кампании RG Gold и кучей других активов, включая франшизу Burger King и “отелями Ritz–Carlton в Нур-Султане, Вене и Москве”…
Пятое и шестое место делят дочь и зять Назарбаева. Зятю, Тимуру Кулибаеву принадлежит “контрольная доля в сингапурской Steppe Capital Pte Ltd”, которая владеет “нидерландскими” KazStroyService Infrastructure BV и Asset Minerals Holdings (АО «Каспий нефть», 50% АО «Казазот»).
На пару с мужем дочь Назарбаева Динара Кулибаева владеет Народным Банком Казахстана Halyk – “рыночная капитализация банка достигла £3,1 млрд ($4,3 млрд)”. На седьмом месте – российский финансовый спекулянт и основатель “американской инвестиционной кампании” Freedom Holding Corp. Тимур Турлов. “Согласно финансовой отчетности компании, за 2020 год ее активы выросли в 3 раза и составили $1,47 млрд ($453,5 млн в 2019 году), собственный капитал увеличился почти в 2 раза, до $225,5 млн ($131,3 млн соответственно), чистая прибыль подскочила в 10 раз, до $42,3 млн ($4 млн соответственно)”.
Ну и так далее.
А по другую сторону баррикад находятся все те, кто: либо горбатится на весь этот бомонд за 300 баксов в месяц (примерно так оценивается медианная зарплата в Казахстане), добывая полезные ископаемые для “британских” и “сингапурских” корпораций или обслуживая сограждан в сфере сервиса, которая также принадлежит все тем же из списка; либо же вовсе не нашёл работу в крупном и среднем бизнесе и о его заработках остается лишь гадать (пишут, что они ещё ниже). Рабочие, сконцентрированные вокруг предприятий, требуют социальных гарантий (понижение цен на коммуналку, бесплатное медобслуживание, повышение зарплат и т.д.). Те же, кто даже не рабочий, просто пытаются под шумок взять своё у торговых сетей и банков.
Учитывая, что рабочих наверняка прокинут как только спадет жара, действия последних нельзя назвать иррациональными.
Пружина, которую сжимали 30 лет
Снова ссылаясь на подкаст от avtonom.org, “Тренды порядка и хаоса,”
“Казахские власти и президент Токаев в первую очередь не доверяют собственным карательным органам. Полиция и армия уже начали переходить на сторону восставших, было очевидно, что возможны любые варианты развития событий. В этих условия Токаев решился на последнюю крайность – призвать карателей из соседних стран. Это так-то политическое самоубийство: фактически он признал, что враждует с собственным народом и даже с собственным государственным аппаратом.”
Ситуация в Казахстане обострилась очень быстро – не только протесты, но и жестокость, с которой они были подавлены. Бои в улицах – это следствие того, что терпение людей в Казахстане испытывают уже несколько десятилетий. Казахское общество уже сталкивалось с беспорядками и стрельбой на улицах – в 1986 году, когда правительство Михаила Горбачева подавило восстание в Алматы, устроив массовую резню, [1] и в 2011 году, когда полиция расстреляла бастующих рабочих в Жанаозене, убив десятки человек.
Когда появились первые известия о вводе войск, казалось, что это не стало серьезным препятствием для восстания. Бои не прекратились, а наоборот, усилились. Все уже видели видео, на которых обезоруженных казахских солдат в толпе людей тепло приветствовали за переход на другую сторону баррикад.
Затем был отключен интернет. Официальной причиной отключения интернета было “препятствование координации действий террористов из разных стран, воюющих в Алматы, с их штабами”. Это привело к критическому недостатку информации из мест, где происходило восстание, что облегчило представление или искажение событий. В наше время, когда все снимается, фотографируется, выкладывается и распространяется, отрез социального восстания от средств коммуникации стирает его из реальности, открывая пространство, в котором может процветать ложь.
Однако одно из самых важных событий произошло на виду у всех: вмешательство ОДКБ. Это сразу вызвало множество противоречий. Формально обозначенная как “миротворческая помощь Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ)”, она включает в себя контингент до 200 сотен солдат из Армении и Таджикистана, 500 из Беларуси от диктатора Лукашенко (который недавно сам подавил восстание), неустановленное количество киргизских солдат и 3000 солдат из России. Примечательно, что российскими войсками, переброшенными в Казахстан, командует Анатолий Сердюков, имеющий опыт чеченских войн, аннексии Крыма и войны в Сирии. Здесь мы можем наблюдать имперскую суть России в полной мере.
В Казахстане режим стремится остаться у власти любой ценой, прибегая к приглашению соседних диктатур для вторжения. Для людей в Казахстане это должно означать окончательную потерю любой легитимности, которую Токаев мог иметь в их глазах. Всем в стране видно, что ОДКБ представляет собой единство правительств против своих народов.
По мнению avtonom.org:
Президент, который называет собственный народ “террористическими бандами” – это полное дно даже по меркам постсоветских авторитарных “республик”.
Фактически, это силовое вторжение в другую страну на стороне утратившей доверие народа власти. Это будет означать бесконечное воспроизведение сценария “Россия – тюрьма народов” и встанет в один ряд с подавлением венгерских революций в 1848 и в 1956, с танками на улицах Праги в 1968 и с вторжением в Афганистан в 1979.
От Жанаозена до Алматы: помним погибших
От Бойца-Анархиста:
“Нынешняя революция в Казахстане началась с протестов в Жанаозене. Том самом городе, где в декабре 2011 года власти расстреляли бастующих нефтяников. Трагедия в Жанаозене наложила отпечаток на протестную культуру Казахстана. Народ хранил память о погибших. Долгом живых стало продолжение дела павших.
И в январе 2022 года Жанаозен вновь восстал. Первый город в стране, пример всем остальным. Формальным поводом для протестов стали подорожание газа и рост цен на продукты. Но, как отмечал ещё Михаил Бакунин, одного недовольства материальным положением для революции недостаточно, нужна мобилизующая идея. В Казахстане одной из таких идей стала верность погибшим в 2011 году борцам. Павшие тогда под пулями рабочие никогда не увидят мира, о котором мечтали, но смерть ради мечты стала заветом живущим продолжать их дело. И поэтому для повстанцев в Казахстане нет теперь дороги назад.
У бунтарской культуры Казахстана есть чему поучиться. Мы тоже должны хранить память о мучениках освободительного движения в России и Беларуси. О Михаиле Жлобицком, Андрее Зельцере, Романе Бондаренко и других героях. Они погибли для того, чтобы сделать нас смелее и сильнее, и мы перед ними в долгу. Мы должны рассказывать, как они жили и ради чего отдали свои жизни. Как показывают события в Казахстане, павшие мученики способны поднимать народ на восстание.”
Интервью: Свидетельства из первых рук от анархисток в Алматы
Чтобы узнать больше о событиях в Казахстане, мы обратились к двум анархо-феминисткам, которые были непосредственными свидетельницами некоторых сцен восстания. Они не были в первых линиях столкновений, но являются известными активистками, которые участвовали в феминистской деятельности в городе на протяжении многих лет, [2] поэтому у них самая близкая к “нейтральной” точка зрения на события, которую мы смогли отыскать.
Представьтесь и опишите вашу ситуацию в целом.
Мы обе анархо-феминистки из Казахстана. Мы участвовали во многих лево-анархо-фем-эко, за освобождения животных и веган активностях в Алматы за последние одиннадцать лет, но сейчас мы не так активны в этом.
Я не могу назвать какие-либо анархистские движения в Казахстане в 21 веке. В 1990-х годах велась кое-какая подпольная деятельность, но на данный момент ничего подобного не существует. Я была участницей одной марксисткой группы: собраниях, кружке чтения, каких-то публичных лекциях. Я не знаю, чем сейчас занимаются оставшиеся здесь её бывшие члены. Ни о каких «левых» группах мне также ничего не известно.
Я была одной из организаторок одного из первых здесь феминистских движений — “Казфем” организовали множество массовых акций и перформансов, издавали феминистский журнал «Юдоль» и устраивали марши к 8 марта [Международному женскому дню].
Сейчас существует молодежное либеральное движение Оян Казахстан («Проснись, Казахстан»). Они организуют митинги, выступления, шествия и часто подвергаются преследованиям со стороны полиции. Это началось после акции с баннером, которую Бейбарыс Толымбеков и Ася Тулесова устроили на городском марафоне в 2019 году.3 Их посадили на 15 суток, и это вызвало большую волну негодования, особенно в соцсетях, какой не бывало до этого. Ходит такая теория заговора, что все эти активисты провластные, потому что сейчас никто не сидит в тюрьме, но я не думаю, что это правда. Я знаю многих из них лично. Они также поддерживают феминистскую и ЛГБТ-деятельность. На противоположной стороне — в основном хейтеры в Интернете и некоторых государственных СМИ — люди утверждают, что все это дело рук “Запада” (Европы и США).
Казахстан – авторитарная страна. У нас был один и тот же президент [Нурсултан Назарбаев] 28 лет, а новый [Касым-Жомарт Токаев] просто марионетка. Но когда первый президент ушел, люди начали думать о переменах. Культ личности Нурсултана Назарбаева не исчез и после его ухода. Столица Астана была переименована в “Нурсултан”, что вызвало множество протестов. За последние несколько лет экономическая ситуация ухудшилась, особенно после пандемии, очень высокий уровень инфляции, коррупции и т. д. Также дискурс вокруг продажи и сдачи в аренду наших земель Китаю и другим странам.
Так было всегда, но десять, а то и пять лет назад больше людей были лояльны к президенту и боялись “дестабилизации”. В то время была надежда, что мы [Казахстан] “развиваемся”, что скоро все наладится.
Даже во время событий в Жанаозене в 2011 году, когда были расстреляны протестующие рабочие, поддержки из Алматы было очень мало. Многие люди думали, что то, что там произошло, было правильным.
Раньше если и был какой-то протест, то его организовывало и поддерживало старшее поколение, рабочие и люди из регионов, аулов (сел), обычно во главе с сомнительным оппозиционным лидером Мухтаром Облязовым. Но за последние три года молодые люди из городского среднего класса стали политическими активистами. В основном это были алматинцы, но была поддержка и в других городах.
Кстати, я думаю, что экологические проблемы в Алматы, где у нас чрезвычайно высокий уровень загрязнения и с каждым годом становится все хуже, — это одна из причин молодежных протестных настроений здесь. Наряду с развитием социальных сетей, конечно.
Расскажите, что вы испытали в Алматы на прошлой неделе.
Вскоре после Нового года стали поступать известия о восстании рабочих в Жанаозене. Протест был мирным, но требования были весьма радикальными — от снижения цен на газ до отставки правительства. Протесты начались и в других городах. Стало известно, что 4 января в Алматы пройдут акции солидарности, но у меня не было точной информации.
По пути домой в тот день я узнала о протестах в разных частях города и арестах активистов [вышеупомянутого молодежного либерального движения] Оян Казахстан. Живу немного за городом, в горах, и уже дома стало ясно, что происходит что-то серьезное. Вечером все интернет-соединения отключились. Я не знала, куда идти и смогу ли вернуться.
О том, что происходило в городе за это время, мой товарищ Данияр Молдабеков, политический журналист, [написал] (https://eurasianet.org/kazakhstan-notes-from-a-protest):
“Когда демонстранты подошли к площади, полиция начала бросать светошумовые гранаты и слезоточивый газ. Я и тысячи других задыхались, наши глаза и лица горели, нас тошнило, мы всё время кашляли. Это чудо, что я не потерял сознание. Должно быть, они выпустили более сотни светошумовых гранат между 23:00 и 4:00, когда мои коллеги отвезли меня домой. Я все еще слышал взрывы из своей квартиры.
Примерно через час после того, как толпа дошла до площади Республики, она направилась к улице Абая. Там они столкнулись с приближающимся к ним бронетранспортером. Мимо проехал грузовик с гражданами, размахивающими казахстанскими флагами. Некоторые из них держали в руках щиты, которые, по-видимому, они отобрали у омоновцев.”
Всю ночь люди слышали взрывы. Я отказывалась в это верить. Утром новости сообщили по телефону. Созванивалась со всеми полдня, услышала о пострадавших, активистов отпустили. Выйти в интернет получилось только дома у друзей. Здание акимата (дом правительства) было оккупировано. Все уговаривали нас остаться дома. Предполагая, что протесты могут носить националистический характер, некоторые люди начали бояться (я этнически русская в Казахстане).
Информации о том, кто в это время находился на площади или в городе, не было. Мы с подругой решили пойти посмотреть всё своими глазами.
Город был полупустой. Машины с казахстанскими флагами ехали по улицам, крича что-то радостное. Все было закрыто. На дверях висели таблички с надписью «мы с народом». Атмосфера воодушевления. По мере того, как мы приближались к площади, группы молодых людей становились все больше. Я увидела полицейский погон, валяющийся на дороге. Встречались люди с палками. Стало немного страшно, но никто не проявлял агрессии. У памятника событиям 1986 года (восстание против советской власти) мы встретили протестующих с полицейскими щитами. Не было видно ни одного полицейского или солдата.
Потом мы увидели горящий Акимат. Не могли поверить своим глазам. Люди развели костры. Все были спокойны. Выбили двери в здание напротив Акимата. Там были телеканалы и другие госслужбы. К нам снова подошли мужчины: «Зачем пришли?» (Они имели в виду — зачем вы, русские, сюда пришли).
«Это мой город и страна, так же как и ваши», — ответила я. Они радостно приветствовали. Никакой агрессии с их стороны мы не почувствовали.
Мы поили митингующих горячим чаем. Мужчина рассказал нам, что был на акциях с самого начала — все начиналось мирно, пока власти не начали взрывать светошумовые гранаты и применять насилие.
“Теперь” сказал он, “они стреляют боевыми.” Оборона осталась только возле самого здания акимата.
Он и другие мужчины видели, как людям стреляли в голову. Они вызвали такси и посадили пострадавших в машины, чтобы отвезти их в больницу. Он рассказал нам, что они планируют захватывать аэропорт, чтобы российские военные не смогли там приземлиться.
Многие представители буржуазных и правительственных элит, и бизнесмены покидали страну частными рейсами. Ходили слухи, что страну покинул и Н. Назарбаев.
Никто из людей, которых мы видели на площади, не был похож на “мародёров” [sic].
Они хотели, чтобы правительство ушло в отставку. Они не выполняли ничьи приказы; никто не дергал за ниточки. Это было всенародное рабочее восстание. Никто не боялся смерти, но и гнева мы не видели. Нам показали ранения от резиновых пуль и предупредили, что скоро будет серьезная стрельба, что нам лучше уйти.
Звуки взрывов и стрельбы становились все ближе и чаще. Мы ушли. Один мужчина подвез нас на своей машине. Все эти дни люди проявляли солидарность друг с другом.
Мы с друзьями решили держаться вместе в моем доме. Мы все были приятно взволнованы. Это было до того, как появились новости о разрушениях, грабежах и жертвах среди гражданского населения. В полночь с 5 на 6 января все интернет-соединения были отключены. Четыре дня мы были в изоляции; мы могли только звонить и принимать звонки, и то они работали с перебоями.
В ту ночь все службы покинули город, в том числе пожарные и скорые. Пожары тушили волонтеры. Также некоторые протестующие и волонтеры пытались остановить “грабителей”.4
7 января некоторые магазины и банкоматы вдали от центра города еще работали. В той части города в основном все было чисто, кроме сгоревших правительственных зданий вокруг площади. Там работали какие-то службы. Накануне удалось проникнуть внутрь зданий; их никто не охранял. На этот раз мы сделали несколько фотографий, а затем рядом раздался выстрел в воздух, и мы покинули этот район.
Вечером 9 января появилась возможность подключиться к интернету с помощью прокси-сервисов. Мобильная связь по-прежнему была недоступна. Утром 10 января связь работала везде, но только до 13:00 .
За пределами Казахстана было много разговоров о том, кто «стоит» за протестами. Заслуживают ли доверия эти предположения? Насколько, по вашему мнению, в этих событиях замешан исламский фундаментализм?
Президент Токаев по-прежнему руководит, несмотря на слухи о его отставке. Сейчас правительственные телеканалы и СМИ распространяют так много дезинформации и пропаганды. Выводы делать рано, но кое-что уже ясно.
Все началось с народного восстания. Да, они сожгли Акимат, но их никто не вел. Они просто хотели, чтобы старый режим ушел. Они не были теми “преступниками”.
После того, как всё уже началось, появились какие-то другие силы. Мы не знаем, кто они. Но это правда, что они были организованы. Но кем? Сейчас ходит много слухов. Некоторые официальные СМИ говорят, что они из [соседнего] Кыргызстана, где с момента обретения независимости произошло несколько революций [как и Казахстан, Кыргызстан стал независимым после распада Советского Союза в 1991 году]. СМИ также распространяют сообщения о талибах или джихадистах. Люди, которых я знаю лично, говорили, что видели на улицах людей, “похожих на них”[sic].
Здесь, в Казахстане, я не слышу никаких разговорах о ЦРУ [Центральном разведывательном управлении правительства Соединенных Штатов]. Я думаю, что это российская пропаганда.
Бывший советник президента неоднократно заявлял о заговоре внутри правительственных структур, утверждая, что в течение нескольких лет в горах находились «тренировочные лагеря», а Комитет национальной безопасности скрывал эту информацию. Он утверждал: “Я обладаю эксклюзивной информацией, что, например, за 40 минут до нападения на аэропорт [Алма-Аты] была дана команда полностью убрать оцепление и охрану.”
Что вы можете сказать насчёт внутренней динамики восстания?
Все за пределами Казахстана пытаются проанализировать что проиходит и это очень сложно сделать без контекста, а те, кто сейчас внутри страны не могут этого сделать по одной самой глобальной причине – отсутствии полной информации. И я думаю, что даже мы, жители страны, еще нескоро ее получим. Помимо того, что сейчас отсутствует стабильная интернет связь, а до этого не было даже сотовой, все новостные каналы жестко цензурируются и дальше будет только хуже.
Я не буду описывать теории, которые сейчас есть, но все они касаются различной борьбы за власть между кланом Назарбаева и другими претендетами, например, что Токаев руками российских военных завоёвывает себе место под солнцем.
Страшно во всем этом, что десятки тысяч людей оказались вовлечены в игру и их благие попытки и намерения изменить социальные и политические условия в стране к лучшему для всех использовались несколькими людьми, чтобы разделить между собой ресурсы этой страны по новому. Да, все началось с экономических требований рабочих на западе Казахстана, которым резко подняли цены на газ. Потом требования стали политическими (отставка правительства и президента, выборность акимов (мэров) и парламентская республика). Некоторые требования были выполнены, но не сразу, и пока их игнорировали, волна протеста успела охватить солидарностью все города Казахстана, и со стороны это выглядело, как большой революционный всплеск, которого в нашей стране не было за все 30 лет независимости/авторитарного режима.
Мы сейчас ничего не можем утверждать точно, кроме одного – у этого протеста не было публичного лидера, а у уличных беспорядков и захватов административных зданий не было озвученных требований. Зато были убийства и огромное количество жертв среди населения, которое пострадало сначала в боях с полицией, потом уже друг с другом на улицах, с которых полиция сбежала, а потом и расстрелы мирных граждан на улицах от введенных внутренних вооруженных сил Казахстана и ОДКБ (хоть нам обещают, что они сейчас только защищают гос. объекты).
С разрешенных работать средств массовой информации нам начали говорить про радикалов и исламистов, используя образ врага со стороны. До этого в первые дни был дискурс “вступить в мирный диалог с митингующими”, а через день уже был отдан приказ стрелять на поражение (послание президента Токаева). После ввода войск ОДКБ и двух дней постоянной стрельбы на улицах городов в своей речи он уравнял протестующих с террористами, как и активистов и правозащитников, а независимые СМИ в его словах стали угрозой для стабильности. Государственный дискурс и поиск врага постоянно меняется, вчера это были якобы подкупленные безработные из Кыргызстана, сегодня уже радикалы из Афганистана. Мы все надеемся, что завтра это будут не активисты, которые последние три года выступали за политические реформы в Казахстане и выходили на митинги.
Что вы можете рассказать о репрессиях?
Кыргызский музыкант Викрам Рузахунов был арестован и подвергнут пыткам казахстанскими властями как «террорист», его заставили записать видео и «признаться». Теперь он свободен.
Арестован местный независимый журналист Лукпан Ахмедияров. Другой независимый журналист, Махамбет Абжан, сообщил, что 5 января в его квартиру ломились сотрудники милиции; от него до сих пор нет вестей. Мои друзья и многие другие люди в социальных сетях сообщают, что их родственники и друзья тоже пропали без вести.
Официальные источники уже подтвердили гибель сотен пострадавших, в том числе двоих детей. Пропали активисты профсоюзов, в том числе Куспан Косшигулов, Тахир Эрданов, Амин Елеусинов и его родственники.
В Алматы были обстреляны журналисты телеканала «Дождь», пытавшиеся снимать в городском морге (они не пострадали).
6 января на площадь вышли волонтеры. Некоторые активисты вывесили плакат с надписью «Мы не террористы». Полиция открыла по ним огонь, убив как минимум одного.
Как вы думаете, ввод российских войск в Казахстан изменит ситуацию в долгосрочной перспективе?
Ввод российских войск вызывает большое беспокойство. В ситуации войны с Украиной мы можем представить все худшие сценарии. Все, кого я знаю, согласны с тем, что это неприемлимо и что мы можем назвать это оккупацией.
Лично мне страшно, что ввод российских войск закрепит и так сильное влияние России на Казахстан в политическом плане, и Казахстан станет той Россией, которую мы знаем сейчас с пытками активистов, сфабрикованными делами, а партийная политическая оппозиция у нас и так уже полностью заглушена. И с совершенно запуганным населением страны. Если к этому добавить второй расстрел граждан своей же страны во время протестов (2011 и 2022), а в истории Казахстана есть еще и жесткое подавление восстания советских граждан в 1986, тоже до сих пор с засекреченной информацией по количеству убитых тогда, то нет надежды, что в ближайшее время мы узнаем что действительно произошло и сколько людей было убито и ранено (счет скорее всего идет на тысячи человек).
Как вы думаете, что будет дальше?
Сейчас очень рано предполагать исход, в ситуации информационных войн, пропаганды и изоляции. Я не политический эксперт. Наверняка сейчас репрессии будут усиливаться. Интернет и все СМИ будут подвергнуты цензуре. Теперь правительство пытается сделать “сохранить лицо”, будто они спасители, спасшие нас от террористов. Я сомневаюсь, что это сработает. Но пока, думаю, будет тихо. Люди слишком напуганы и шокированы.
Могут ли люди за пределами Казахстана что-нибудь сделать, чтобы поддержать вас или других там?
Распросранять информацию, конечно. Возможно, вскоре репрессий станет больше, и некоторым активистам потребуется помощь, чтобы покинуть страну. Самая важная поддержка — информационная. В 2019 году, после президентских выборов, нас всех арестовывали на митингах и единственные, кто об этом писал, были зарубежные СМИ и независимые казахстанские СМИ (которых очень мало и сайты часто блокируются). Сейчас очень важно, чтобы кровавый январь в Казахстане не стал просто красивой революционнной картинкой, как пишут многие левые издания, но и не запомнился всем как террористический акт нападения извне, как говорят все официальные источники разных стран.
- 17-19 декабря 1986 года в Алматы прошли акции протеста в ответ решение Михаила Горбачева, тогдашнего Генерального секретаря Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза, об увольнении многолетнего первого секретаря Коммунистической партии Казахстана и его замене чиновником из России. (Горбачев позже утверждал, что пытался помешать Нурсултану Назарбаеву сосредоточить в своих руках власть; Назарбаев впоследствии правил Казахстаном 28 лет). В 1986 году, как и в 2022 году, протесты закончились кровавой расправой со стороны государственных сил. В 1986 году, как и в 2022 году, распространялись слухи о том, что протестующих подкупили водкой или ввели в заблуждение с помощью листовок.
- Казфем, по сути первое масштабное феминистское движение в Казахстане с распада Советского союза, издавали феминистский журнал Юдоль, организуют марш на 8-е Марта, Международный Женский День.
- 21 апреля Ася Тулесова и Бейбарыс Толымбеков осужденные на 15 дней, были обвинены в нарушении казахстанского закона о массовых собраниях после того, как вышли на трассу марафона в Алматы с баннером: “От правды не убежишь” — в качестве комментария к президентским выборам.
- Эта статья исследует этот вопрос, хотя и с предвзятой позиции.
